Диакон В.Ф. Пленнэ, Mg.hist.

Из истории Греко-католической Церкви в Курляндии

Уже в XVII веке на территории тогдашнего Курляндского герцогства появились греко-католики. Это официально протестантское государственное образование находилось в вассальной зависимости от Речи Посполитой. С 1617 года в Курляндии было разрешено законодательно исповедание Католической веры и отправление ее культа.

Уже в первой половине XVII века Курляндские герцоги брали на себя обязательства строить католические церкви и соблюдать данные ей привилегии, а во второй половине этого века приглашали католических священников, в частности из Общества Иисуса. К концу XVII и началу XVIII веков Уния, распространившись по всей территории Белоруссии и Литвы, проникла и на территорию герцогства. Очевидно, именно первая половина XVIII века была временем образования большинства Греко-католических приходов Курляндии, причем распространение Унии, особенно в местечках, была связана, прежде всего, с деятельностью монахов чина св. Василия Великого. В 1795 году Курляндское герцогство было присоединено к Российской империи. К 1839 году на территории тогда уже Курляндской губернии находилось 8 приходов, из них два — монастырских. Почти все они (за исключением Якобштадского монастырского прихода) были рассеяны по Илукстскому (Зельбургскому) уезду, самой восточной части губернии. И поэтому уезд, случалось, даже называли «униатской стороной».

Однако уже со времени присоединения Курляндского герцогства к Российской империи, греко-католики, почувствовав опасность для сохранения своего единства со Вселенской Церковью, начали переходить в латинский обряд. И уже к концу 1830-х годов были приходы, где в латинский обряд перешла половина прихожан. Конечно, опасения униатов не были беспочвенны. И если до 1827 года о ликвидации Унии в Российской империи шли только разговоры, то начиная с этого времени, действия по осуществлению такового намерения приобрели целенаправленный характер.

В 1828 году была утверждена отдельная Греко-Униатская коллегия (до этого был департамент в составе Римско-католической коллегии). В начале 1830-х годов были созданы две греко-католические епархии (остальные упразднены) — Белорусская и Литовская (приходы Курляндской губернии были присоединены к Белорусской епархии). В это же время начали упраздняться василианские монастыри. В 1834 году был учрежден «Особый секретный комитет по униатским делам», целью которого была подготовка и осуществление мероприятий по слиянию Синодальной и Греко-католической Церквей. С этого времени началась постепенная унификация обрядов обоих Церквей. 1 января 1837 года последовал указ о передаче Греко-католической Церкви в ведение синодального обер-прокурора, предполагалось ускорить унификацию обрядов и работу среди греко-католических священников в необходимом для предстоящего «воссоединения» духе.

В 1838 году скончался Греко-католический митрополит Иосафат Булгак, а также Пинский епископ (викарный Литовского) Иосафат Жарский, один из главных противников подготавливающегося раскола со Вселенской Церковью. Остались только 3 греко-католических епископа, которые и были назначены на свои кафедры, чтобы содействовать расколу. 12 февраля 1839 года в Полоцке они и приняли решение о присоединении Греко-католической церкви к Синодальной. Соответствующий акт был передан в Синод, а затем 25 марта утвержден указом императора. Предписывалась и особая процедура проведения его в жизнь.

Сначала схизматики-иерархи должны были ознакомить с указом благочинных и других «благонадежных» священников. Благочинные, в свою очередь, также действовали в своих благочиниях, но они должны были показывать этот указ, только убедившись в благонадежности священника. А таковым приходским священникам вменялось подготавливать свою паству к принятию указа. И так продолжалось вплоть до 1 октября, когда был объявлен Сенатский, по высочайшему повелению указ (от 23 июня 1839 г.) «О присоединении Греко-Унитской в России Церкви в полное общение Православно-Кафолической Восточной Церкви и в нераздельный состав церкви Всероссийской» и только с этого момента было запрещено употреблять и «самое название греко-унитов».¹ Это было началом широкомасштабных гонений на греко-католиков сохранивших свое единство со Вселенской Церковью. Уже до 1839 года началась активная кампания по отысканию и возвращению, униатов перешедших в латинский обряд, но именно с 1842 года, после «высочайшего повеления», этот процесс принял характер планомерного преследования греко-католиков.² И греко-католики Курляндии также не остались в стороне от описываемых событий, о чем свидетельствуют сохранившиеся, хотя и не столь многочисленные, материалы по истории Греко-католических приходов Курляндской губернии.

Одним из самых старейших греко-католических приходов в Курляндии был Якобштадтский (Екабпилс) приход. Очевидно, что уже во второй половине ХVII века, возможно уже и раньше, в городе проживали греко-католики. В 1678 году благодаря пожертвованиям местного купца Яна Верпаховского была построенна униатская церковь Святого Николая, в которой служил священник, подчинявшийся Полоцкому архиепископу. В 1713 году упоминается «братство церкви Святого Николая обряда римского и униатского», которое определило обеспечение священнику, служившему в церкви.³ В Якобштадте была только одна Католическая церковь, которую посещали верующие обоих обрядов, и окормлял их униатский священник. Монахи Якобштадтского синодального монастыря в своем донесении в С.-Петербург в середине XVIII века писали, что «неведомо каким способом отцы базилиане униаты … приехавши в город Якобштадт насильно отобрали церковь нашу греко-российскую созданную во имя Святого Николая и сами при онной … поселились».⁴

Первое документальное свидетельство о присутствии василиан в Якобштадте относится к 1700 году. В 1713 году Иоанн Доминик граф Борх, Люцинский (Лудза) староста, пожертвовал церкви Св. Николая, дом и земли, а затем это пожертвование «1715 года перенес и судебно утвердил монахам св. Василия».⁵ Таким образом, с 1715 года мы можем уверено говорить о существовании василианского монастыря в городе Якобштадте. Однако даже если они и появились в городе раньше этого времени, то вряд ли смогли бы в городе со значительным православным населением отобрать у кого-то церковь. В данном случае, очевидно, мы имеем дело с очередной клеветой на греко-католиков, и в частности, василиан, как ревностных проповедников Кафоличества. В 1727 году «иждивением общества монашеского и доброхотных дателей» василиане строят монастырь Покрова Пресвятой Богородицы. Монастырский комплекс в себя включал пять комнат (настоятельскую, трапезную и 3 кельи для братии), различные хозяйственные постройки, а также часовню. Церковь при монастыре первоначально была, очевидно, деревянной, так как каменная (вместе с колокольней) была сооружена и освящена в 1787 году.⁶

В результате деятельности отцов-василиан к Унии стало присоединятся все больше и больше жителей Якобштадта. И если прежде в городе проживало в основном население греко-российского исповедания, то к середине XVIII века униаты уже составляли большинство, а бургомистрами и членами магистрата города становились в основном греко-католики.⁷ И это в то время когда отцов-василиан было только три человека (по визитации 1761 года), в свою очередь в греко-российском монастыре проживало шесть насельников, из них четверо иеромонахов и два иеродиакона.⁸ Такое распространение Унии не могло не беспокоить монахов Синодальной церкви и они в своем донесении в С.-Петербург в 1754 году упоминают виновников происходящего: «В том такожде необходимая нам нужда есть дабы базилианов униатов из Якобштадта возможно удалить, а вместо оных по силе прежняго привелея княжеского римлян иного закона, притом же костел учреждены быть могут, того ради, что нашей религии русской народ до римских оплатков никогда не склонится, в чем лучшая спокойность нам может быть, понеже они базилиане униаты ежели впредь будут, то лукавством своим и остаток греко-российских людей превратят до проклятой Унии своей и отнюдь ненадежно нам спокойствия с ними иметь». Ну а для того, чтобы помощь из Петербурга не замедлила прибыть, прилагается донос на униатов о том, что они «дерзают безстыдно и безбоязнено письменными пашквилями неучтиво ругать превысочайшее имя и престол ея императорского величества».⁹ Этот документ со всей яркостью показывает как успех проповеди Кафоличества василиан и сочувствие им православного населения Якобштадта, так и бессилие и немощь синодального православия и методы его борьбы с Унией. Сохранились имена некоторых монахов-василиан. Так, в середине XVIII века настоятелем монастыря был отец Трубецкой, а проповедником (очевидно, в монастырской церкви) отец Амвросий Павлович.¹⁰

Со временем монастырь и церковь обветшали, и в 1820-х годах во время настоятельства иеромонаха Филимона Кавзана встал вопрос о скорейшем их ремонте. В 1829 году Белорусская Греко-Униатская консистория (указом от 22 ноября 1829 года) предписала Курляндскому декану Ансельму Лечицкому (настоятель Солонайского прихода) и Белорусскому провинциалу¹¹ василианских монастырей Иосафату Мудровичу, из-за болезни которого был послан настоятель Иллукстского монастыря Ираклий Лебель, осмотреть монастырь и сделать заключение о необходимых для его починки средствах. В отчете обеих отцов отмечалось, что монастырь находился в лучшем состоянии, чем церковь, хотя тоже нуждается в починке (необходима новая крыша и т.п.), но зато «церкви нужна неотложная починка», чтобы предотвратить ее разрушение. Однако по расчету местного архитектора выходило, что на ремонт необходимо около двух тысяч рублей серебром. И хотя были произведены некоторые ремонтные работы на средства собранные с колекты, указанная сумма далеко превосходила доходы монастыря, и нельзя было надеяться, чтобы обитель своими средствами смогла бы произвести все необходимые работы по восстановлению монастырских зданий и церкви.¹² Поэтому, 21 монастырю чина св. Василия Великого Белорусской провинции, было предписано внести определенную сумму на восстановление Якобштадтского монастырского комплекса.¹³ Но сбор средств на починку монастыря затянулся и, по-видимому, до 1839 года были произведены лишь самые неотложные работы. Дело же о починке монастыря затянулось до 50-х годов XIX века, когда монастырь уже находился в ведении Синодальной церкви.

После указа от 25 марта 1839 года начали проводиться подготовительные мероприятия по его реализации и в греко-католических монастырях Курляндской губернии. В апреле 1839 года настоятелю Якобштадского монастыря о. Михаилу Стржелецкому и настоятелю Иллукстского монастыря о. Ираклию Лебелю, так как они «не подают ни какой надежды на счет исправления образа мыслей их в отношении цели нынешняго устройства Униатской Церкви» (т.е. они были несогласны с подготавливающимся «воссоединением» с Синодальной церковью), предписывалось отбыть в Полоцк «до дальнейшего об них распоряжения епархиального начальства», где за ними устанавливался строгий надзор. На их место настоятелем в Якобштадт назначался о. Александр Войновский, а в Илуксте — о. Порфирий Сядковский, как отличающиеся «искреннею приверженностью к обрядам греко-восточным и совершенною благонадежностью» (то есть, согласные содействовать предстоящему слиянию с Синодальной церковью).¹⁴ 14 июня 1839 года иеромонах Александр Войновский принял от иеромонаха Михаила Стржелецкого настоятельство в Якобштадском монастыре. В это время в монастыре кроме настоятеля был еще один насельник, иеромонах Сильвестр Буковский, шестидесяти семи лет, вступивший в орден в девятнадцатилетнем возрасте.¹⁵ А в начале августа 1839 года о. Александр доносил Оршанскому епископу Василию «что Якобштадского городового магистрата, бургомитстр Венедикт Василевский, католик, ратман Грицкевич и элтерман Иван Нидбальский, униаты и многие другие из обывателей города Якобштадта... узнав, что я присоединен к Православной Восточной Церкви … крайне на меня за то негодуют, насмехаются и разсеявают самые оскорбительные для Православной церкви слухи, а именно, что я сделавшись изменником сам, прибыл в Якобштадт единственно для того, чтобы еще более наделать изменников, погубить всех прихожан порученной мне церкви, присоединением их к православию».¹⁶ Далее настоятель просил принять меры против Якобштадтских униатов и католиков. И хотя произведенное расследование «не доказало непристойного поведения обвиненых», как докладывало Курляндское губернское правление Рижскому генерал-губернатору фон дер Палену, однако католикам было сделано строгое внушение и предупреждение о применении строжайших мер в случае «сопротивления против тамошняго духовенства».¹⁷

Такой была реакция Якобштадских греко-католиков на навязываемое им «воссоединение». Многие из них перешли в латинский обряд. Когда же в 1840-х началось преследование перешедших в латинский обряд униатов с целью их присоединения к Греко-российской церкви, у синодальных священников возникли серьезные трудности. Как доносил в 1843 году исполняющий обязанности приходского священника при Якобштадской Св. Покровской церкви иеромонах Иоаникий, «большая часть Якобштадских жителей были прежде в Унии, но в последствии времени совращены бывшими Миссионерами¹⁸ в Римское исповедание и открытие сего очень трудно, по неимению давнишняго списка прихожан упомянутой церкви». Поэтому иеромонах смог представить список только 13 греко-католиков перешедших в латинский обряд.¹⁹

Однако униатов не оставили в покое и процессы принудительного «возвращения» в Синодальную церковь продолжались вплоть до 1880-х при этом использовались метрические материалы, хранившиеся в бывших униатских консисториях. Но несмотря на все гонения, которые претерпели греко-католики из-за своей верности Вселенской Церкви, как докладывал Якобштадский синодальный священник Харитон Гербачевский в 1867 году в Рижскую Духовную консисторию «все они без исключения упорно держатся католицизма».²⁰

Какова же была численность Якобштадского греко-католического прихода? В материалах генеральной визитации²¹ католических приходов Ливонии (т.е. Латгалии), Курляндии и Пилтене за 1761 год, указывается, что в это время в Якобштадте, и в его окрестностях, проживало 4000 католиков, которых окормляли 3 монаха-василианина.²² В самом городе, по сведениям визитации 1790 года, проживало 400 верующих латинского обряда и 200 униатов.²³

Время основания Илукстского греко-католического монастыря и прихода неизвестно, но по сохранившимся документальным сведениям, в 1691 году в Иллуксте по приглашению графов Зибергов прибыло два монаха-василианина для окормления местных униатов. В 1717 году Катрина Зиберг пожертвовала средства на содержание трех монахов.²⁴ В материалах уже упомянутой визитации за 1761 г., отмечено, что в Илуксте находилось 3 отца василианина. В 1791 году фундушем (дарственная на основание) воеводы Брестского, курляндского помещика Иоанна Зиберга было определено проживание в монастыре 6 насельникам (в том числе настоятелю), в чьи обязанности входило исправление Богослужений в церкви и треб в приходе. В 1792 г. сгорела деревянная церковь при монастыре, на месте которой в 1816 г. была возведена новая, каменная во имя Рождества Богородицы. Средства на постройку новой церкви пожертвовал Курляндский помещик граф Плятер Зиберг. В 1824 году был построен и каменный монастырский дом, где имелись комнаты для настоятеля, 6 келий для братии, трапезная, некоторые хозяйственные постройки.²⁵ В конце 1830-х, во время унификации обрядов Синодальной и Греко-католической Церквей, Илукстский храм был оборудован одним из первых. Так, уже в 1837 году иеромонах Ираклий Лебель, настоятель монастыря, доносил Оршанскому епископу Василию, «что устройство Илукстского храма по образу Восточной Церкви окончательно уже произведено», расходы на устройство церкви взял на себя помещик мызы Шломберг.²⁶

В это же время в Иллукстском приходе начался процесс насильственного возвращения прихожан подозреваемых в переходе в латинский обряд. Очевидно, первое дело началось в 1836 году, когда в этом было обвинено 12 человек.²⁷ Но уже тогда был представлен и другой список с новыми именами. Однако процесс этот приобрел особенный размах после 1839 года, именно тогда и начались гонения со стороны Синодальной церкви и гражданских властей на греко-католиков, вынужденных перейти в латинский обряд, чтобы сохранить единство с Вселенской Церковью. К 1842 году был составлен список по которому выходило, что перешедших из уже теперь Синодальной церкви в Католичество было 62 человека.²⁸ Началось же дело по «возвращению» еще в 1840 году как «понуждение прихожан Илукстской церкви к непременному и скорому отправлению в Православной церкви исповеди и о прочем».²⁹ Верующие просто перестали посещать «господствующую» церковь и были вынуждены практиковать в латинском обряде в Римско-католических церквях. Всех их вызвали в Гауптманский суд и после «убедительного увещевания» потребовали «вернуться» в Синодальную церковь. Как в дальнейшем доносил Илукстский гауптман барон фон Таубе Курляндскому гражданскому губернатору «только 22 из них обещали возвратиться к Православной церкви».³⁰

Сохранились и показания, данные в суде этими людьми. Из них видно, что прихожане хорошо понимали смысл происходящего, и хотя для них в первую очередь были заметны именно обрядовые изменения происшедшие в их некогда родной Церкви, для них главное было оставаться католиками. Характерны в данном случае показания Бонифация Залицкого, «что он действительно принадлежал к Униатской Церкви, но что он ее более не придерживается с тех пор, как в оную введено изменение, а что он ходит к исповеди в Католическую церковь, а именно Файманскую по жительству его в Динабургском уезде, и что он объявляет, что ни под каким условием не возвратится более в Греческую церковь».³¹ Многие бывшие греко-католики среди причин из-за которых они «ни под каким условием не возвратятся в Греко-российскую церковь» (так обычно заканчивались их показания) указывали именно на «изменения» в Униатской Церкви, и ее теперешнее отличие от Католической.³²

Указом Полоцкой Духовной консистории от 12 февраля 1843 года предусматривались определенные принудительные меры по отношению к греко-католикам для их «возвращения» в Синодальную церковь. С тех, кто после «вразумления» в суде «образумились» брались подписки о том, что они навсегда останутся в Синодальной церкви. На тех же, кто и после «довольного и убедительнейшего увещания» упорствовал, составлялся акт, на основании которого их высылали «посредством Земской полиции» в консисторию на «дальнейшее увещание». Очевидно, что такое моральное давление и угрозы не могли не оказать влияние на прихожан. Но все же большая часть из них отказалась от перехода в «господствующую церковь». И милость Божья не оставила исповедников католической веры.

В это время гауптманом Илукстского суда был назначен Эдвард фон Большвинг, который проявил большую мягкость по отношению к греко-католикам, во многом отступая от категорической инструкции консистории. Как доносил в Полоцкую консисторию игумен Илукстского монастыря Порфирий, гауптман разрешил прихожанам самим явиться в консисторию, «и когда каждый из них разные некстати и ложные изъяснял причины невозможности предпринять такового пути, принял онные в уважение, и оставил совратившихся в покое, подстрекнув некоторых из них идти к генерал-губернатору и просить защиты от православия».³³ В результате, к ним присоединились уже давшие подписки о своем якобы «возвращении» в Греко-российскую церковь. И как сообщал игумен «многие из прихожан Илукстской церкви отзываются, ежели совратившиеся не будут подлежать никакому взысканию, то и они подобно онным последуют».³⁴

Сложно проследить дальнейшую судьбу исповедников кафоличества, известно, впрочем, что процессы принудительного присоединения к Синодальной церкви продолжались вплоть до 80-х годов ХIХ столетия. Но видимо, определенной части прихожан удалось сохранить единство со Вселенской Церковью, приняв латинский обряд, так как вследствие нехватки доказательств (из-за отсутствия и недостаточности метрических данных) синодальным священникам не всегда удавалось доказать принадлежность того или иного прихожанина к бывшим греко-католикам, что давало последним возможность настаивать на своей принадлежности к римо-католикам.

Об общем умонастроении прихожан бывшего Илукстского греко-католичеслого прихода мы находим сведения в донесении игумена местного монастыря, Зельбургского благочиного Порфирия, в Полоцкую Духовную консисторию. Так, он пишет, что «воссоединеные к православию прихожане Илукстской церкви, еще не вполне обнаруживают привязанность к своей церкви …, храм Божий в праздничные дни посещают, но с равною же, если не с большею охотою многие стоят службу в Миссионерском Римско-католическом костеле».³⁵ В тоже время игумен подчеркивает благочестие прихожан которые, «кроме незначительного числа дворян, состоят из крестьян и мещан».³⁶ В нашем распоряжении, также находятся сведения о численности прихода. Зная, что Иллукстский приход, по словам игумена Порфирия, «состоит вообще из воссоединенных к православию бывших униатов»³⁷ мы можем предположить и примерную численность Греко- католического прихода в Иллуксте, учитывая так же и тех, кому удалось перейти в латинский обряд. Так, в 1841 году в было 722 верующих (без крещенных в этом году), мужчин 391, а женщин 331.³⁸

Одним из наиболее крупных греко-католических приходов был Солонайский (Салиена) во имя Воздвижения Креста Господня, располагавшийся в имении помещика Егора Ивановича Фонездорфа. Но уже к концу 1838 года половина из его 880 прихожан перешла в латинский обряд.³⁹ А одним из самых небольших приходов⁴⁰ считался Копуловский (Каплава) во имя Покрова Пресвятой Богородицы, находившийся в имении помещицы Доротеи Комаровской. В 1837 году местный иерей Иоанн Котлинский писал о 215 прихожанах, но в 1838 году Курляндский благочинный Феофил Малянтович доносил в консисторию о еще 153 обнаруженных им прихожанах, перешедших в латинский обряд. Кроме того помещица Комаровская, будучи сама римо-католичкой, поощряла такой переход, чему способствовала и близость Краславской римско-католической церкви. К 1841 году 46 человек из 153 были принуждены к переходу в Синодальную церковь, остальные оказались «упорствующими».⁴¹

Как видно на примере этих двух приходов к 1839 году значительная часть греко-католиков принимает латинский обряд, осознавая смысл происходящих в их Церкви перемен. Кроме уже названных, на территории Иллукстского уезда находились и другие греко-католические приходы. Это Скрундалинский (Скрудалиена) Свято-Покровский, располагавшийся на землях полковника Ивана Кнобнова, Хрщевский (Кщевский, около современного Курцума) также освященный во имя Покрова Пресвятой Богородицы и находящийся в имении помещика Рейнгольда Энгельгарта⁴², а также Фабиановский (Яновка) греко-католический Свято-Георгиевский приход. Существовали также три филиальные церкви в Червонке, Тартаке и Якубово (поместье Илген)⁴³. Прихожанами этих приходов были главным образом крестьяне, поэтому приходы были не богатыми, но отнюдь не малочисленными.В 20-е и 30-е годы часть приходских церквей были починены и обновлены: Солонайская в 1828 году, Скрундалинская и Фабиановская в 1838 году.⁴⁴

После 1839 года также начались преследования греко-католиков этих приходов перешедших в латинский обряд, продлившиеся не один десяток лет. Так, в 1860 году синодальный священник Солонайского прихода доносил архиепископу Рижскому и Митавскому Платону, что «при тщательном моем наблюдении за ввереным мне Солонайским приходом, с каждым разом открываются совращенные из православия в латинство», имея в виду имено греко-католиков.⁴⁵ Но синодальное духовенство не было уверено и в «благонадежности» прихожан бывших греко-католических, а теперь греко-российских приходов. Так, когда Виленская Римско-католическая консистория обратилось за разрешением в губернское правление на постройку молитвенного дома в местечке Смелино, правление запросило мнение Рижской Духовной консистории. И консистория ответила (был уже 1853 г.), что постройка неблаговременна, так как «местечко сие находится в кругу православных приходов Хрщевского и Фабиановского», а также «по той причине, что приходы сии возсоеденены из бывшей Унии, а в особенности потому, что в них открыто местными священниками в недавнее время до трех сот душ перешедших из бывшей Унии в Латинство», и кроме того «не твердые еще в православии прихожане Хрщевской и Фабиановской церквей могут по прежней привычке посещать означенный костел».⁴⁶ Как видим, еще и в 50-е годы синодальное начальство не было уверенно в успехе своей «деятельности», направленной на искоренение греко-католичества.

Какова же была численность греко-католиков в Курляндии? Учитывая официальные данные названных приходов, уже после ликвидации Унии, за 1842 год, и количество выявленных в дальнейшем униатов, которые перешли в латинский обряд, численность греко-католиков составляла около 4500 верующих.⁴⁷ Для сравнения, в 1855 году в Курляндской губернии жило 3609 старообрядцев. Таким образом, для столь небольшого региона униаты были заметной частью местного населения.

Примечания

1.   Пятидесятилетие воссоединения с Православной церковью западнорусских униатов. Обзор событий воссоединения в царствование императора Николая I И.Чистякова.- Спб., 1889.
2.   Латвийский государственный исторический архив (ЛГИА), ф.1, оп.6, д.866.
3.   Там же, ф.7363, оп.5, д.237, л.420; ф.2728, оп.2, д.267, л.460.
4.   Там же, ф.554, оп.3, д.141, л.36.
5.   Там же, ф.2728, оп.2, д.267, л.460.
6.   Там же, лл. 453,457.
7.   Там же, ф.554, оп.3, д.143, л.88.
8.   Там же, д.141, л.33.
9.   Там же.
10.   Там же, л.35.
11.   Курляндские греко-католические монастыри были включены в состав Белорусской провинции только в начале 1830-х годов. До этого они входили в Литовскую провинцию, главным монастырем которой был Виленский.
12.   ЛГИА, ф.2728, оп.2, д.267, л.24.
13.   Там же, лл.29-30.
14.   Там же, лл.444-446.
15.   Там же, л.459.
16.   Там же, ф.6550, оп.1, д.4, л.5.
17.   Там же, л.9.
18.   Имеются в виду монахи Конгрегации миссий основанной св. Винсентом де Сен-Полем (1581-1660) в 1625 году. Монахи этой Конгрегации работали в построенных ими школах, больницах, приютах. Их также называли лазаристами, от названия госпиталя Сен-Лазар в Париже, где они работали.
19.   ЛГИА, ф.6550, оп.1, д.423, л.12.
20.   Там же, л.311.
21.   Визитация (от лат. – посещение) — инспектирование приходов епископом или другим духовным лицом по поручению епископа.
22.   ЛГИА, ф.4038, оп.2, д.726, с.10-15.
23.   Там же, ф.4038, оп.2, д.2218, л.87.
24.   Там же, ф.6550, оп.1, д.302, л.24об.
25.   Там же, д.17, л.14-15.
26.   Там же, ф.1, оп.5, д.3952, лл.21-22.
27.   Там же, д.4181, л.3.
28.   Там же, ф.6550, оп.1, д.420, лл.45-46.
29.   Там же, л.39.
30.   Там же, л.40.
31.   Там же, л.50.
32.   Там же, лл.47-52.
33.   Там же, л.59.
34.   Там же.
35.   Там же, д.17, л.16.
36.   Там же, л.17.
37.   Там же, л.16.
38.   Там же, л.15
39.   Там же, ф.1, оп.5, д.3952, л.30.
40.   Прихожане Копуловской церкви, из-за своей малочисленности, были временно причислены к Солонайскому приходу, вплоть до починки своей церкви в 1838 году.
41.   ЛГИА, ф.1, оп.12, д.772, лл. 2, 57; ф.1, оп.5, д.4466, л.1, ф.6550, оп.1, д.421, л.15.
42.   Там же, ф.1, оп.12, д.772, л.2.
43.   Там же, оп.5, д.3952, л.11.
44.   Там же, ф.1, оп.12, д.772, лл.39-40.
45.   Там же, ф.6550, оп.1, д.423, л.267.
46.   Там же, д.27, лл.27-28.
47.   Там же, ф.4754, оп. 2, д. 53, лл. 14-15, 17, 25-26, 29, 33-34, 38.