Основные молитвы

Основные молитвы

Молитва Ісусова

Го́споди Ісу́се Христе́ Сы́не Бо́жіи, поми́луй мя грѣ́шнаго.

Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei peccatoris.

Молитва Господня

Отче на́шъ, и́же еси́ на небесѣ́хъ,
да святи́тся и́мя твое́,
да пріи́детъ ца́рствіе твое́;
да бу́детъ во́ля твоя́, я́ко на небеси́ и на земли́.
Хлѣ́бъ на́шъ насу́щный да́ждь на́мъ дне́сь,
и оста́ви на́мъ до́лги на́ша, я́коже и мы́ оставля́емъ должнико́мъ на́шымъ;
и не введи́ на́съ во искуше́ніе,
но изба́ви на́съ от лука́ваго.
Pater noster qui es in cælis,
sanctificétur nomen tuum.
Advéniat regnum tuum.
Fiat volúntas tua, sicut in cælo, et in terra.
Panem nostrum quotidiánum da nobis hódie.
Et dimítte nobis débita nostra, sicut et nos dimíttimus debitóribus nostris.
Et ne nos indúcas in tentatiónem:
sed líbera nos a malo.

Ангельское приветствие

Богоро́дице Дѣ́во ра́дуйся,
благода́тная Марíе,
Го́сподь съ тобо́ю;
благослове́на ты́ въ жена́хъ,
и благослове́нъ пло́дъ чре́ва твоего́,
я́ко Спаса родила́ еси́ ду́шъ на́шихъ.
Богоро́дице Дѣ́во ра́дуися
обра́дованная Марíе,
Го́сподь съ тобо́ю,
благослове́на ты́ въ жена́хъ,
и благослове́нъ пло́дъ чре́ва твоего́,
я́ко родила́ еси́ Христа́ Спа́са, изба́вителя душа́мъ на́шимъ.
Ave Maria,
grátia plena,
Dóminus técum;
benedícta tu in muliéribus,
et benedíctus fructus ventris tui, (Iesus),
quia genuisti Christum Salvatórem, liberatorem animárum nostrárum.
(Sancta María, Mater Dei, ora pro nobis peccatóribus, nunc et in hora mortis nostræ. Amen.)

Поклоны приходные и исходные

Бо́же ми́лостивъ бу́ди мнѣ́ грѣ́шному. (покло́нъ)
Бо́же очи́сти мя грѣ́шнаго и поми́луй мя. (покло́нъ)
Безъ числа́ согрѣши́хъ, Го́споди, прости́ мя. (покло́нъ)
Досто́йно е́сть, я́ко вои́стинну, блажи́ти тя́ Богоро́дицу, присноблаже́нную и пренепоро́чную, и Ма́терь Бо́га на́шего. Честнѣ́йшую херуви́мъ, и сла́внѣйшую безъ сравне́нія серафи́мъ, безъ истлѣ́нія Бо́га сло́ва ро́ждшую, су́щую Богоро́дицу тя́ велича́емъ. (покло́нъ до земли́)
Сла́ва Отцу́, и Сы́ну, и свято́му Ду́ху, и ны́нѣ и при́сно, и во вѣ́ки вѣко́въ, ами́нь. (покло́нъ)
Го́споди поми́луй, Го́споди поми́луй, Го́споди поми́луй, благослови́.
Го́споди Іису́се Христе́ Сы́не Бо́жіи, моли́твъ ра́ди пречи́стыя твоея́ Ма́тере, преподобныхъ и богоносныхъ отецъ нашихъ, и всѣ́хъ святы́хъ, поми́луй и спаси́ мя грѣ́шнаго. (покло́нъ)
Бо́же ми́лостивъ бу́ди мнѣ́ грѣ́шному. (покло́нъ)
Созда́выи мя, го́споди, поми́луй мя. (покло́нъ)
Безъ числа́ согрѣши́хъ, Го́споди, прости́ мя. (покло́нъ)
Досто́йно е́сть я́ко вои́стину блажи́ти тя Богоро́дице, при́сно блаже́нную и пренепоро́чную, и Ма́терь Бо́га на́шего. Честнѣ́йшую херуви́мъ, и сла́внѣйшую вои́стину серафи́мъ, безъ истлѣ́нія Бо́га Сло́ва ро́ждьшую, су́щую Богоро́дицу тя велича́емъ. (покло́нъ до земли́.)
Сла́ва Отцу и Сы́ну и свято́му Ду́ху, (покло́нъ)
И ны́нѣ и при́сно и во́ вѣки вѣко́мъ, ами́нь. (покло́нъ)
Го́споди поми́луй, Го́споди поми́луй, Го́споди благослови́. (покло́нъ)
Го́споди Ісу́се Христе́ Сы́не Бо́жіи, моли́твъ ра́ди пречи́стыя твоея́ Ма́тере, си́лою честна́го и животворя́щаго креста́, и свята́го а́нгела храни́теля моего́, и всѣ́хъ ра́ди святы́хъ, поми́луй и спаси́ мя грѣ́шнаго, я́ко бла́гъ и человѣколю́бецъ. (покло́нъ)
Précibus sanctórum patrum nostrórum, Domine Jesu Christe, Deus noster, miserére nostri. Amen.
Deus, propítius esto mihi peccatóri.(ter)
Dignum est ut vere beatificémus te, Deípara, semper beatificándam et pénitus irreprehensíbilem et Matrem Dei nostri, venerabiliórem Chérubim et magis gloriósam absque comparatióne Séraphim, incorruptibíliter Deum Verbum pariéntem: vere Deípara, te magnificámus.
Glória Patri et Fílio et Spirítui Sancto, nunc et semper et in sæcula sæculórum. Amen.
Dómine, miserére (ter). Bénedic.
Précibus sanctórum patrum nostrórum, Domine Jesu Christe, Deus noster, miserére nostri. Amen.

Начало обычное

Моли́твами святы́хъ отцъ на́шихъ, Го́споди Іису́се Хри́сте́ Бо́же на́шъ, поми́луй нaсъ, ами́нь. (покло́нъ)
Сла́ва тебѣ́ Бо́же на́шъ, сла́ва тебѣ́. (покло́нъ)
Царю́ небе́сный, утѣ́шителю, Ду́ше и́стины, и́же вездѣ́ сы́й и вся́ исполня́яй, сокро́вище благи́хъ и жи́зни пода́телю, пріиди́ и всели́ся въ ны́, и очи́сти ны́ отъ вся́кія скве́рны, и спаси́, бла́же, ду́шы на́ша.
Святы́й Бо́же, святы́й крѣ́пкій, святы́й безсме́ртный, поми́луй на́съ. три́жды, и покло́ны три́.
Сла́ва Отцу́, и Сы́ну, и свято́му Ду́ху, и ны́нѣ и при́сно, и во вѣ́ки вѣко́въ, ами́нь.
Пресвята́я Тро́ице, поми́луй на́съ; Го́споди, очи́сти грѣхи́ на́шя; Влады́ко, прости́ беззако́нія на́ша; Святы́й, посѣти́ и исцѣли́ не́мощи на́шя, и́мене твоего́ ра́ди.
Го́споди поми́луй, три́жды.
Сла́ва Отцу́, и Сы́ну, и свято́му Ду́ху, и ны́нѣ и при́сно, и во вѣ́ки вѣко́въ, ами́нь.
Отче на́шъ, и́же еси́ на небесѣ́хъ, да святи́тся и́мя твое́, да пріи́детъ ца́рствіе твое́; да бу́детъ во́ля твоя́, я́ко на небеси́ и на земли́. Хлѣ́бъ на́шъ насу́щный да́ждь на́мъ дне́сь, и оста́ви на́мъ до́лги на́шя, я́коже и мы́ оставля́емъ должнико́мъ на́шымъ; и не введи́ на́съ во искуше́ніе, но изба́ви на́съ отъ лука́ваго.
(іере́й: Я́ко твое́ е́сть ца́рство:)
Ами́нь. Го́споди поми́луй, 12.
Сла́ва Отцу́, и Сы́ну, и свято́му Ду́ху, и ны́нѣ и при́сно, и во вѣ́ки вѣко́въ, ами́нь.
Пріиди́те, поклони́мся царе́ви на́шему Бо́гу. (покло́нъ)
Пріиди́те, поклони́мся Христу́, царе́ви на́шему Бо́гу. (покло́нъ)
Пріиди́те, поклони́мся и припаде́мъ самому́ Го́споду Іису́су Христу́, царе́ви и Бо́гу на́шему. (покло́нъ)
Псало́мъ 5о́:
Поми́луй мя Бо́же, по вели́цѣй ми́лости твое́й и по мно́жеству щедро́тъ твои́хъ очи́сти беззако́ніе мое́. Наипа́че омы́й мя́ отъ беззако́нія моего́, и отъ грѣха́ моего́ очи́сти мя́. Я́ко беззако́ніе мое́ а́зъ зна́ю, и грѣ́хъ мо́й предо мно́ю е́сть вы́ну. Тебѣ́ еди́ному согрѣши́хъ, и лука́вое предъ тобо́ю сотвори́хъ, я́ко да оправди́шися во словесѣ́хъ твои́хъ, и побѣди́ши, внегда́ суди́ти ти́. Се́ бо въ беззако́ніихъ зача́тъ е́смь, и во грѣсѣ́хъ роди́ мя́ ма́ти моя́. Се́ бо и́стину возлюби́лъ еси́, безвѣ́стная и та́йная прему́дрости твоея́ яви́лъ ми́ еси́. Окропи́ши мя vссо́помъ, и очи́щуся; омы́еши мя, и па́че снѣ́га убѣлю́ся. Слу́ху моему́ да́си ра́дость и весе́ліе, возра́дуются ко́сти смире́нныя. Отврати́ лице́ твое́ отъ грѣ́хъ мои́хъ, и вся́ беззако́нія моя́ очи́сти. Се́рдце чи́сто сози́жди во мнѣ́ Бо́же, и ду́хъ пра́въ обнови́ во утро́бѣ мое́й. Не отве́ржи мене́ отъ лица́ твоего́, и ду́ха твоего́ свята́го не отими́ отъ мене́. Возда́ждь ми́ ра́дость спасе́нія твоего́, и ду́хомъ влады́чнимъ утверди́ мя. Научу́ беззако́нныя путе́мъ твои́мъ, и нечести́віи къ тебѣ́ обратя́тся. Изба́ви мя́ отъ крове́й Бо́же, Бо́же спасе́нія моего́, возра́дуется язы́къ мо́й пра́вдѣ твое́й. Го́споди, устнѣ́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвѣстя́тъ хвалу́ твою́. Я́ко а́ще бы восхотѣ́лъ еси́ же́ртвы, да́лъ бы́хъ у́бо; всесожже́нія не благоволи́ши. Же́ртва Бо́гу ду́хъ сокруше́нъ; се́рдце сокруше́нно и смире́нно Бо́гъ не уничижи́тъ. Ублажи́ Го́споди, благоволе́ніемъ твои́мъ сіо́на, и да сози́ждутся стѣ́ны іерусали́мскія. Тогда́ благоволи́ши же́ртву пра́вды, возноше́ніе и всесожега́емая; тогда́ возложа́тъ на олта́рь тво́й тельцы́.
Исповѣ́даніе правосла́вныя вѣ́ры
Вѣ́рую во еди́наго Бо́га Отца́, вседержи́теля, творца́ не́бу и земли́, ви́димымъ же всѣ́мъ, и неви́димымъ. И во еди́наго Го́спода Іису́са Христа́, Сы́на Бо́жія, единоро́днаго, и́же отъ Отца́ рожде́ннаго пре́жде всѣ́хъ вѣ́къ; свѣ́та отъ свѣ́та, Бо́га и́стинна отъ Бо́га и́стинна, рожде́нна, не сотворе́нна, единосу́щна Отцу́, и́мже вся́ бы́ша. На́съ ра́ди человѣ́къ, и на́шего ра́ди спасе́нія сше́дшаго съ небе́съ, и воплоти́вшагося отъ ду́ха свята и Марíи Дѣ́вы, и вочеловѣ́чшася. Распя́таго же за ны́ при понтíйстѣмъ піла́тѣ, и страда́вша, и погребе́на. И воскре́сшаго въ тре́тій де́нь по писа́ніемъ. И возше́дшаго на небеса́, и сѣдя́ща одесну́ю Отца́. И па́ки гряду́щаго со сла́вою, суди́ти живы́мъ и ме́ртвымъ, его́же ца́рствію не бу́детъ конца́. И въ ду́ха свята́го, Го́спода, животворя́щаго, и́же отъ Отца́ исходя́щаго, и́же со Отце́мъ и Сы́номъ спокланя́ема и ссла́вима, глаго́лавшаго проро́ки. Во еди́ну святу́ю, каѳоли́ческую и апо́стольскую Це́рковь. Исповѣ́дую еди́но креще́ніе, во оставле́ніе грѣхо́въ. Ча́ю воскресе́нія ме́ртвыхъ; И жи́зни бу́дущаго вѣ́ка, ами́нь.
За моли́твъ святы́хъ отцъ на́шихъ, Го́споди Ісу́се Хри́сте́ Сы́не Бо́жіи поми́луй мя грѣ́шнаго. ами́нь. (покло́нъ)
Сла́ва тебѣ́ Бо́же на́шъ, сла́ва тебѣ́, вся́ческихъ ра́ди. 3x
Царю небе́сныи, утѣ́шителю, ду́ше и́стинныи, и́же вездѣ́ сы́и, и вся́ исполня́я, сокро́вище благи́хъ, и жи́зни пода́телю, пріиди́ и всели́ся въ ны́. и очи́сти ны отъ вся́кія скве́рны, и спаси́ бла́же ду́ша на́ша.
Святы́и Бо́же, святы́и крѣ́пкіи, святы́и безъсме́ртныи, поми́луй на́съ. три́жды, и покло́ны три́.
Сла́ва отцу и сы́ну и свято́му ду́ху, ны́нѣ и при́сно и во́ вѣки вѣко́мъ, ами́нь.
Пресвята́я тро́ице поми́луй на́съ, Го́споди очи́сти грѣхи́ на́ша. Влады́ко прости́ безъзако́нія на́ша. Святы́и посѣти́ и исцѣли́ не́мощи на́ша, и́мене твоего́ ра́ди.
Го́споди поми́луй, три́жды.
Сла́ва отцу и сы́ну и свято́му ду́ху, ны́нѣ и при́сно и во́ вѣки вѣко́мъ, ами́нь.
Отче на́шъ, и́же еси́ на́ небесѣ́хъ. да святи́тся и́мя твое́. да пріи́детъ ца́рствіе твое́. да бу́детъ во́ля твоя́, я́ко на́ небеси и на земли́. хлѣ́бъ на́шъ насу́щныи да́ждь на́мъ дне́сь. и оста́ви на́мъ до́лги на́ша, я́коже и мы́ оставля́емъ должнико́мъ на́шимъ. и невведи́ на́съ во искуше́ніе, но изба́ви на́съ отъ лука́ваго.
(іере́й: я́ко твое́ е́сть ца́рство:)
Ами́нь. Го́споди помилуй, 12.
Сла́ва Отцу и Сы́ну и свято́му Ду́ху, ны́нѣ и при́сно и во́ вѣки вѣко́мъ, ами́нь.
Пріиди́те поклони́мся царе́ви на́шему Бо́гу. (покло́нъ)
Пріиди́те поклони́мся Христу́ царе́ви и Бо́гу на́шему (покло́нъ)
Пріиди́те поклони́мся и припаде́мъ, къ самому́ Го́споду Ісу́су Хри́сту́ царе́ви и Бо́гу на́шему. (покло́нъ)
Псало́мъ, 5о́.
Поми́луй мя Бо́же по вели́цѣй ми́лости твое́й. и по мно́жеству щедро́тъ твои́хъ, очи́сти беззако́ніе мое́. Наипа́че омы́й мя отъ беззако́нія моего́, и отъ грѣха́ моего́ очи́сти мя. Я́ко беззако́ніе мое́ а́зъ зна́ю, и грѣ́хъ мо́й предо мно́ю е́сть вы́ну. Тебѣ́ еди́ному согрѣши́хъ, и лука́вое предъ тобо́ю сотвори́хъ. Я́ко да оправди́шися во словесѣ́хъ свои́хъ, и побѣди́ши внегда́ суди́ти. Се́бо въ беззако́ніихъ зача́тъ е́смь, и во грѣсѣ́хъ роди́ мя ма́ти моя́. Се́бо и́стину возлюби́лъ еси́, безвѣ́стная и та́йная прему́дрости твоея́, яви́лъ ми еси́. Окропи́ши мя vссо́помъ, и очи́щуся. омы́еши мя́, и па́че снѣ́га убѣлю́ся. Слу́ху моему́ да́си ра́дость и весе́ліе, возра́дуются ко́сти смире́нныя. Отврати́ лице́ твое́ отъ грѣ́хъ мои́хъ, и вся́ беззако́нія моя́ очи́сти. Се́рдце чи́сто сози́жди во мнѣ́ Бо́же, и ду́хъ пра́въ обнови́ во утро́бѣ мое́й. Не отве́рзи мене́ отъ лица́ твоего́, и ду́ха твоего́ свята́го не отими́ отъ мене́. Возда́ждь ми́ ра́дость спасе́нія твоего́, и ду́хомъ влады́чномъ утверди́ мя. Научу́ беззако́нныя путе́мъ твои́мъ, и нечести́віи къ тебѣ́ обратя́тся. Изба́ви мя отъ кровíй Бо́же, Бо́же спасе́нія моего́, возра́дуется язы́къ мо́й пра́вдѣ твое́й. Го́споди устнѣ́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвѣстя́тъ хвалу́ твою́. Я́ко а́ще бы восхотѣ́лъ же́ртвѣ, да́лъ бы́хъ у́бо. всесожже́нія не благоволи́ши. Же́ртва Бо́гу ду́хъ сокруше́нъ. се́рдце сокруше́но и смире́но Бо́гъ не уничижи́тъ. Ублажи́ Го́споди благоволе́ніемъ твои́мъ сіо́на, и да сози́ждутся стѣ́ны іеросали́мскія. Тогда́ благоволи́ши же́ртву пра́вдѣ, возъноше́ніе и всесожега́емая. Тогда́ возложа́тъ на олта́рь тво́й тельца́.
Исповѣ́даніе правосла́вныя вѣ́ры
Вѣ́рую во еди́наго Бо́га Отца́ вседержи́теля, творца́ не́бу и земли́, ви́димымъ же всѣ́мъ и неви́димымъ. И во еди́наго Го́спода Ісу́са Христа́ Сы́на Бо́жія, единоро́днаго, и́же отъ Отца́ рожде́ннаго пре́жде всѣ́хъ вѣ́къ. Свѣ́та о́тъ свѣта, Бо́га и́стинна о́тъ Бога и́стинна, рожде́на а не сотворе́на, единосу́щна Отцу́, и́мже вся́ бы́ша. На́съ ра́ди человѣ́къ, и на́шего ра́ди спасе́нія съ ше́дшаго съ небе́съ, и воплоти́вшагося отъ Ду́ха Свята, и Марíи Дѣ́вы вочеловѣ́чьшася. Распя́таго заны́ припонтíйстѣмъ пила́тѣ, страда́вша и погребе́на, и воскре́шаго въ тре́тій де́нь по писа́ніихъ. И возъше́дшаго на небеса́, и сѣдя́ща одесну́ю Отца. И па́ки гряду́щаго со сла́вою, суди́ти живы́мъ и ме́ртвымъ, его́же ца́рствію нѣ́сть конца́. И въ ду́ха свята́го Го́спода и́стиннаго и животворя́щаго, и́же отъ Отца́ исходя́щаго, и́же со Отце́мъ и Сы́номъ съ поклоня́ема и съ сла́вима, глаго́лавшаго проро́ки. И во еди́ну святу́ю каѳоли́кую и апо́стольскую Це́рковь. Исповѣ́дую еди́но креще́ніе, во оставле́ніе грѣхо́въ. Ча́ю воскресе́нія ме́ртвымъ. И жи́зни бу́дущаго вѣ́ка, ами́нь.
Précibus sanctórum patrum nostrórum, Domine Jesu Christe, Deus noster, miserére nostri. Amen.
Glória tibi, Deus noster, glória tibi.
Rex cæléstis, Paráclite, Spíritus veritátis, qui ubíque es et ómnia imples, qui es thesáurus bonórum et vitæ largítor: veni et hábita in nobis, et purga nos ab omni mácula, et salva, Óptime, ánimas nostras.

Sanctus Deus, Sanctus Fortis, Sanctus Immortális, miserére nobis (ter).

Glória Patri et Fílio et Spirítui Sancto, et nunc et semper et in sæcula sæculórum. Amen.
Sanctíssima Trínitas, miserére nobis. Áblue, Dómine, peccáta nostra. Ignósce, Dominátor, iniquitátes nostras. Vísita, Sancte, et sana infirmitátes nostras propter nomen tuum.
Dómine, miserére (ter).
Glória Patri et Fílio et Spirítui Sancto, et nunc et semper et in sæcula sæculórum. Amen.
Pater noster qui es in cælis, sanctificétur nomen tuum. Advéniat regnum tuum. Fiat volúntas tua, sicut in cælo, et in terra. Panem nostrum quotidiánum da nobis hódie. Et dimítte nobis débita nostra, sicut et nos dimíttimus debitóribus nostris. Et ne nos indúcas in tentatiónem: sed líbera nos a malo.
(sacerdos: Quóniam tuum est regnum:)
Dómine, miserére (duodecies).
Glória Patri et Fílio et Spirítui Sancto, et nunc et semper et in sæcula sæculórum. Amen.

Venite, adoremus Regi nostro Deo.
Venite, adoremus Christо, Regi nostro Deo.
Venite, adoremus et procidamus Domino Jesu Christo, Regi et Deo nostro.


Miserére mei, Deus, secúndum magnam misericórdiam tuam. Et secúndum multidúdinem miseratiónum tuárum, dele inquitátem meam. Amplius lava me ab iniquitáte mea: et a peccáto meo munda me. Quóniam iniquitátem meam ego cognósco: et peccátum meum contra me est semper. Tibi soli peccávi et malum coram te feci: ut justificéris in sermónibus tuis, et vincas cum judicáris. Ecce enim in iniquitátibus concéptus sum: et in peccátis concépit me mater mea. Ecce enim veritátem dilexísti: incérta et occúlta sapiéntiæ tuæ manifestásti mihi. Aspérges me hyssópo, et mundábor: lavábis me, et super nivem dealbábor. Audítui meo dabis gáudium et lætitiam: et exultábunt ossa humiliáta. Avérte fáciem tuam a peccátis meis: et omnes iniquitátes meas dele. Cor mundum crea in me, Deus: et spíritum rectum ínnova in viscéribus meis. Ne projícias me a fácie tua: et spíritum sanctum tuum ne áuferas a me. Docébo iníquos vias tuas: et ímpii ad te converténtur. Líbera me de sanguínibus, Deus, Deus salútis meæ: et exsultábit lingua mea justítiam tuam. Dómine, lábia mea apéries: et os meum annuntiábit láudem tuam. Quóniam si voluísses sacrifícium, dedíssem útique: holocáustis non delectáberis. Sacrifícium Deo spíritus contribulátus: cor contrítum et humiliátum, Deus, non despícies. Bengíne fac, Dómine, in bona voluntáte tua Sion: ut ædificéntur muri Jerúsalem. Tunc acceptábis sacrifícium justítiæ, oblatiónes et holocáusta: tunc impónent super altáre tuum vítulos.





Crédo in unum Deum, Patrem omnipoténtem, factórem cæli et terræ, visibílium ómnium et invisibílium. Et in unum Dóminum Jesum Christum, Fílium Dei Unigénitum. Et ex Patre natum ante ómnia sæcula. [Deum de Deo], lumen de lúmine, Deum verum de Deo vero. Génitum, non factum, consubstantiálem Patri: per quem ómnia facta sunt. Qui propter nos hómines, et propter nostram salútem, descéndit de cælis. Et incarnátus est de Spíritu Sancto ex María Vírgine: et homo factus est. Crucifíxus étiam pro nobis: sub Póntio Piláto passus et sepúltus est. Et resurréxit tértia die secúndum Scriptúras. Et ascéndit in cælum: sedet ad déxteram Patris. Et inde ventúrus est cum glória judicáre vivos et mórtuos: cujus regni non erit finis.Et in Spíritum Sanctum, Dóminum et vivificántem: qui ex Patre [Filióque] procédit. Qui cum Patre et Fílio simul adorátur et conglorificátur: qui locútus est per Prophétas. Et unam, sanctam, Cathólicam et apostólicam Ecclésiam. Confíteor unum baptísma in remissiónem peccatórum. Et expécto resurrectiónem mortuórum. Et vitam ventúri sæculi. Amen.

О правилах произношения церковнославянскаго языка

Не коимъ образомъ не слѣдуетъ пренебрегать правильнымъ произношеніемъ молитвъ и священныхъ текстовъ, а слѣдуетъ приложить всѣ усилія къ изученію церковнаго чтенія, что на самомъ дѣлѣ требуетъ усвоенія только нѣкоторыхъ буквъ и правилъ ихъ произношенія, вѣдь большинство буквъ славянскаго алфавита по написанію и произношенію сходны съ современными русскими.

По началу непривычное уху звучаніе лишь подчеркиваетъ сакральность языка общенія съ Богомъ.

1. Необходимо помнить, что всѣ буквы произносится отчетливо.

2. Буква "о" всегда произносится какъ звукъ "о", не редуцируется въ опредѣленныхъ сочетаніяхъ, какъ въ русскомъ разговорномъ языкѣ.

3. Буква "ё" въ церковнославянскомъ отсутствуетъ и произносится какъ "е".

4. Особое вниманіе при чтеніи нужно обращать на ударенія, такъ какъ въ отличіи отъ привычныхъ современныхъ, они часто оказываются на другихъ слогахъ.

5. Сдвоенные гласные при чтеніи произносятся соотвѣтственно написанному, хотя при пѣніи сливаются.

6. Наиболѣе ощутимое различіе при чтеніи церковнославянскихъ текстовъ, написанныхъ гражданскимъ шрифтомъ, создаетъ буква "ять" —"ѣ", отсутствіе которой въ "совѣтской орѳографіи" не даетъ возможности отличить, гдѣ въ текстѣ буква "е", которая послѣ согласныхъ произноситься твердо какъ звукъ "э" (буква"е" произносится мягко только въ началѣ слова, послѣ шипящихъ и послѣ гласныхъ), а гдѣ "ѣ", которая всегда произноситься какъ "е".

Революція въ Россіи происходила съ незамедлительнымъ и довольно грубымъ введеніемъ новаго правописанія, въ которомъ наименіе была бы видна связь съ живымъ источникомъ русскаго языка — церковнославянскимъ, что способствовало атеистическому воспитанію и обученію русскому языку въ отрывѣ отъ его церковныхъ его корней. Такъ какъ мало кто наизусть знаетъ, какіе слова пишутся съ "ѣ", какіе склоненія оканчиваются на "ѣ" и т.д., возможность правильнаго прочтенія церковнославянскихъ молитвъ, написанныхъ гражданскимъ шрифтомъ, сохраняется только при написаніи ихъ въ дореволюціонной орѳографіи, въ ней и приводимъ ниже молитвенные тексты.

На изображеніи цитата изъ «Наказа́нія ко учи́телемъ, ка́ко имъ учи́ти дѣте́й гра́мотѣ» въ Псалтыри XVII вѣка.

Повсемѣстно распространенную манеру произношенія церковныхъ текстовъ идентично русскому разговорному языку ни какъ нельзя воспринять какъ правило,"эволюцію" или развитіе церковнаго языка. Эта требующая исправленія человѣческая слабость свидѣтельствуетъ о необходимости "де-совѣтизаціи" и возвращеніи къ традиціи.

(Употребленіе т.н. "царской орѳографіи" на этомъ сайтѣ связанно не съ прославленіемъ цезаропапизма, склонностью къ націоналистическому всемірному владычеству, а именно съ болѣе тѣсной связью её съ наслѣдіемъ Святой Каѳолической Церкви — Церковнославянскимъ языкомъ.)

7. Еще одной особенностью церковнаго произношенія является буква "г", которая произносится мягко, какъ "г" въ словахъ ага (аhа) и ого.

«Звукъ [γ] – щелевой, заднеязычный, звонкій согласный. Здѣсь также задняя часть языка приближается къ небу, но не примыкаетъ плотно, а оставляетъ щель для прохода воздуха. Въ отличіе отъ [г], который произносится мгновенно, звукъ [γ] можно тянуть почти такъ же, какъ гласный. Онъ образуется треніемъ воздуха о языкъ и небо. Звукъ [γ] также имѣетъ въ русскомъ языкѣ глухую пару – [х].» см. www.gramota.ru

Приведенныя выше правила произношенія церковныхъ текстовъ отличаются отъ распространеннаго произношенія на Украинѣ, гдѣ буква "ѣ" читается какъ "и", буква "и" какъ "ы", а буква "г" можетъ читаться и какъ [γ], и какъ [ĥ].

Выше приведены молитвы въ редакціи часослововъ Римскаго изданія, какъ и въ томъ видѣ, какъ они употреблялись древними восточными славянскими каѳолическими церквями, также и переводъ ихъ на латинскій языкъ.

Из книги Успенского Б.А. «История русского литературного языка (XI-XVII вв.)»

О традиции произношения древнерусского извода церковнославянского языка

§ 7-6. Книжное произношение г.

Особенностью русского книжного произношения является фрикативное произношение буквы г как [γ]. Это произношение отличается от южнославянского произношения этой буквы как смычного [g]. Есть основания полагать, что такая манера чтения характеризует уже начальный этап русской книжной традиции.

Смычный или фрикативный характер звонкого заднеязычного является, по-видимому, одной из древнейших диалектных черт, противопоставлявших северные и южные восточнославянские говоры (Хабургаев, 1980, с. 87). Книжное произношение г как фрикативного на южной территории возникло в результате адаптации церковнославянской орфоэпии к фонетике живого языка. Таким образом, на юге Киевской Руси книжное и живое произношение не были противопоставлены по данному признаку. Видимо, уже в древнейший период такое книжное произношение распространилось и на всю остальную территорию Киевской Руси, при этом на севере оно оказывалось противопоставленным живому произношению. По словам А. А. Шахматова, «усваивая себе церковнославянское произношение, новгородское духовенство подражало при этом киевскому» (Шахматов, 1941, с. 91). Таким образом, южнорусская манера чтения воспринималась в северной Руси как специфически книжная.

Естественно, что фрикативное или взрывное произношение г не может непосредственно отражаться в орфографии церковнославянских текстов: каким бы ни было произношение, между буквой г и соответствующим звуком ([у] или [g]) устанавливается однозначная корреляция. В написании реальный характер произношения г может отражаться только в виде спорадических ошибок. Ошибки здесь могут быть двух типов: либо смешение буквы г с х (или реже с другой буквой, обозначающей фрикативный), либо опущение буквы г.

Спорадическое смешение г и х, обнаруживающее фрикативное произношение г, наблюдается в ряде древнейших русских церковнославянских рукописей. Так, в частности, в Изб. 1073 находим къніхъчии (л. 232в) наряду с кънигъчиѩ (там же) и кънигьчиѩ (л. 199а) (ср., впрочем, форму книхчии в Супр. рукописи, с. 135), в Сл. Гр. Бог. XI в. ходъ вместо годъ (л. 1466), слоугъ вместо слоухъ (л. 336а), ср. еще врѣхомъ вместо грѣхомъ в Леств. XII в. (л. 127). Правда, поскольку все перечисленные памятники не имеют северных черт, т.е. могут рассматриваться как южнорусские, смешение г и х в них может объясняться и как отражение разговорного произношения. Аналогичные написания, однако, встречаются и в рукописях северного происхождения. Так, в Студ. уставе XII в., обнаруживающем черты новгородского происхождения (в нем отражается цоканье и встречаются написания с жг — Дурново, IV, с. 84), находим хроушѣ вместо гроушѣ (л. 208). В Кондакаре ОИДР XII в. находим съграни вместо съхрани (л. 4 об.); этот кондакарь относят к северо-западной территории (в нем отражается цоканье и смешиваются оу и в — Тихомиров, II, с. 134), где современное диалектное произношение дает [γ]; следует полагать, однако, что в XII в. здесь имело место произношение [g], которое позднее было вытеснено фрикативным произношением (Хабургаев, 1980, с. 87, 118). В ростово-суздальских, как полагают, Пандектах Никона Черногорца XIV в. (ГБЛ, ф. 304, № 14) имеем грѣговнѣм вместо грѣховнѣм (л. 158). Вместе с тем в великорусских рукописях XV-XVII вв. встречаем частое написание хрѣх- (Виноградов, 1923, с. 285; Пруссак, 1915, с. 45; Котков, 1974, с. 175; Винокур, 1959, с. 59; Панченко, 1973, с. 204).

  • О фонетической значимости смешения букв г и х свидетельствуют современные малограмотные записи, принадлежащие носителям диалектов с [γ], такие как холова («голова»), хордо («гордо») или грамавой («храмовый») (Чернышев, 1898, с. 223). Отметим еще любопытную описку в письме А. М. Дмитриева-Мамонова к Екатерине от 5 июня 1790 г.: «Да дасть... вергъ надъ врагами Вашими...» (Грот, 1911, с. 5).

О фрикативном произношении г может свидетельствовать и пропуск этой буквы. Оставляя в стороне примеры относительно непоказательные, которые могут получать особую интерпретацию или объясняться простой опиской (ср. в Изб. 1073 бо вместо богъ, л. 50; в Изб. 1076 сърѣшѫ вместо съгрѣшѫ, л. 1 об.; в Леств. XII в. оумѧчи вместо оумѧгчи, л. 45, оумѧчиша вместо оумѧгчиша, л. 83, оумѧчено вместо оумлѧгчено, л. 116 об.; овъда вместо овъгда, Л. 45; в формах оумѧчи и овъда буква г приписана позднейшей рукой — Владимиров, 1899, с. 104), отметим достаточно часто встречающиеся написания осподь, осподарь, осподинъ и т.п., ср. ωсподарѧ, род. ед., в надписи на чаре черниговского князя Владимира Давыдовича 1139-1151 гг. (Рыбаков, 1964, с. 28, № 24).

Особенно показательны подобные формы в текстах великорусского происхождения, например, в новгородских берестяных грамотах XIV-XV вв. (например, грамоты № 17, 22, 23, 31, 131, 135, 166, 242, 243, 284, 301, 302, 305, 307, 310, 359, 372, 406, 413, 446, 465, 466, 469, 494, 519, 540, 579, 693); аналогичные формы встречаются и в пергаменных новгородских грамотах XIV в. (Шахматов, 1895, с. 166), равно как и в псковских текстах (там же; Карийский, 1909, с. 86). Подобные формы обусловлены потерей фрикативного звука, свойственного церковнославянской орфоэпии, причем не исключено, что само отсутствие звука могло приобретать своего рода гиперкорректный характер и определять таким образом особую манеру книжного произношения соответствующих форм в XIV—XV вв. В этом плане может трактоваться сообщение IV Новгородской летописи (по Синодальному списку) под 1476 г.: «Той же зимы нѣкторыи филосоθовъѣ начаша пѣти: О Господи помилуй, а друзѣи: Осподи помилуй» (ГИМ, Син. 151, л. 413 об.; неточное воспроизведение: ПСРЛ, IV, 1, с. 449).

  • В этой связи представляют интерес тайнописные передачи слова «Осподи» в записях на книгах XV в. Ср. запись на Минее XV в. собр. Троице-Сергиевой Лавры Олноци Илуле, т.е. «Осподи Исусе» (Иларий и Арсений, 1878, с. 178, № 546), или запись на Минее XV в. собр. Архангельского собора Олноцн по[ро]фи, т.е. «Осподи помози» (Сперанский, 1981, с. 327). Если форму Осподи надо рассматривать в качестве транскрипции реального (по всей видимости, книжного) произношения, то цитированные тайнописные формы представляют собой результат транслитерации этой транскрипции — и то обстоятельство, что данные формы при этом сохранялись (пройдя, так сказать, через двойную трансформацию), свидетельствует о том, что они должны были восприниматься как нормальные.
    О фонетической значимости опущения буквы г свидетельствуют при этом малограмотные написания типа орох («горох»), олова («голова»), уляти («гуляти») в украинской диалектной среде (Тимошенко, 1954, с. 69).

Помимо написаний древних рукописей, о фрикативном характере г в книжном произношении свидетельствует традиция транслитерации иностранных слов, при которой латинская буква h передается через г. Такой способ передачи несомненно объясняется тем, что при обучении азбуке букву г учили читать как фрикативный звук. Соответственно, акустически сходный звук [h] иноязычной речи закономерно передается буквой г. Наиболее ранние примеры такого рода представлены в новгородских берестяных грамотах, где воспроизводятся финские формы. Так, в грамоте № 403 (второй половины XIV в.) финское слово hylkiä передается как гулкиѧ (Хелимский, 1986, с. 254); в грамоте № 2 (XIV-XV в.) финское название Huhmar передается как гугморо (Кипарский, 1959, с. 87 сл.). Традиция такой передачи иноязычного h дошла до наших дней; такая традиция характерна для транслитерации, тогда как транскрипция тех же слов может передавать реальное произношение, и это отражает разницу между книжными и некнижными заимствованиями (такими, например, как Гамбург и Амбурк). Установившаяся таким образом корреляция между латинской буквой h и русской буквой г становится автоматической и оказывается независимой от характера произношения буквы г. Соответственно, иностранные имена, такие как Heine, Hitler, Hermann Hesse и т.п., в XIX—XX вв. передаются как Гейне, Гитлер, Герман Гессе и т.п. Эти формы читаются по нормам современной русской орфоэпии, безотносительно к исходной фонетической форме; в результате фрикативному согласному [h] иностранного имени соответствует смычный согласный [g] в русской передаче этого имени.

Указания на фрикативное произношение г содержатся и в грамматических сочинениях XVI в., где приводятся параллельные ряды так называемых «сходительных» согласных, т.е. согласных, противопоставленных по звонкости–глухости, причем коррелятом к г здесь выступает х, а не к: пара г – х приводится наряду с парами к – п, в – ф, д – т, ж – ш, з – с (Ягич, 1896, с. 371). В одном грамматическом сочинении XVI в. специально подчеркивается, что церковнославянской букве (т.е. звуку) глаголь соответствует у греков «кгамма, понеже во грѣцех глаголя нѣсть» (Ягич, 1896, с. 404; Петровский, 1888, с. 15); ясно, что речь идет о соответствии церковнославянского фрикативного [γ] и греческого взрывного [g]. О том, что в русском языке, как и в чешском, г произносится как h, свидетельствует в XVI в. и Герберштейн, имея при этом в виду, надо думать, книжное произношение (Исаченко, 1957, с. 342). Такое произношение прослеживается у него, в частности, в транскрипции собственных имен. Герберштейн основывается при этом на тексте летописи, которая ему читалась вслух книжником или толмачом, причем чтение основывалось на нормах книжного произношения (Исаченко, 1975, с. 108; ср. выше о принадлежности летописей к церковнославянской традиции, § 5.2.1); даже если летописи переводились для Герберштейна, собственные имена звучали в церковнославянском произношении.

  • Отметим еще несколько любопытных фактов, которые так или иначе указывают на фрикативное произношение г. В акростишном каноне Феодосию Печерскому, относящемся еще к дотатарскому времени, читается форма Хригоров вместо Григоров (Чижевский, 1970, с. 103). Фрикативное произношение г отражается и в передаче имени св. Глеба в виде формы Хлѣбъ южнославянских памятниках. Надо полагать, что имена свв. Бориса и Глеба, которые появляются в южнославянских месяцесловах в XIII в. (может быть, после специального канонического акта — см. Мошин, 1963, с. 80), осознавались как имена русских святых, в связи с чем в южнославянских текстах и могло передаваться специфически русское (возможно, именно церковное) звучание последнего имени (см. примеры из текстов XIII—XIV вв.: Яцимирский, 1916, с. 194-199; Лавров, 1928, с. 40-41; Лесн. пролог 1330 г., с. 25-26, 227, 301; Павлова, 1988, с. 29, 32-34; Павлова, 1993, с. 94-95; Абрамович, 1916, с. 99-101, 104, 109). Написание Хлѣба вместо Глѣба встречается и в заглавии повести (по-видимому, проложной) о перенесении ветхих гробниц свв. Бориса и Глеба, известной в русском списке XVI в. (ГБЛ, ф. 304, № 793, л. 1; см. Воронин и Жуковская, 1976, с. 71); возможно, в заглавии этой повести отразился южнославянский протограф.Константин Костенечский (XV в.) специально указывает, что русские произносят хосподине (Ягич, 1896, с. 109, 90—91), однако он может иметь в виду южнорусское произношение. Вместе с тем в старопольском языке зафиксировано слово borys в значении «хлеб», что предполагает ассоциацию Глѣбъхлѣбъ. Характерно, что в Белоруссии черный хлеб может называться борис, а белый — глеб (Снегирев, I, с. 212).

Фрикативное произношение г сохранялось в церковном чтении до начала XX в., когда в семинариях стали учить читать г как [g], видимо, воспринимая старую манеру чтения как провинциальную (украинскую); у старообрядцев такое произношение сохраняется до сегодня (Успенский, 1967а/1997, с. 299-300; Успенский, 1968, с. 40 - 43; Успенский, 1971, с. 15-16). В XVIII – первой половине XIX в. такое произношение было обязательным в высоком стиле (см. Успенский, 1973а/1996). Остатком такого произношения является фрикативный на месте г в словах Бог, Господь, благо, богатый (ср. Ушаков, 1928).

Успенский Б.А. «История русского литературного языка (XI-XVII вв.)»